…почти все, не считая такой мелочи, как запертая дверь. Впрочем, поскольку в Цветочном павильоне двери не запирались принципиально, то указывать на сию деталь Себастьян не стал.
…и наверное, все, что им сказано, сказано от сердца…
Вот они, слегка измятые, слегка расплывчатые… знакомая комната, стена с цветными обоями… он, согнувшийся, в позе престранной, опирается на стену. И руки дрожат от напряжения. Лицо искажено, но только полный извращенец узрит на нем «гримасу сладострастия», как значилось под снимком… волосы рассыпались по плечам, по могучей руке Аврелия Яковлевича, чья массивная фигура возвышается сзади.
— Даже так… совестливые ныне ведьмаки пошли. Что ж, мне таиться нечего… Януся Радомил. Так меня звали, пан ведьмак.
При том, что выглядела ткань эта целой, и даже тускло переливалась, Лихо знал — гнилая.
— А то! — хмыкнул хозяин, подкручивая соломенный ус. — Панна останется довольна… обслугою, так точно.