Нехорошо пользоваться чужою добротой. Девушка доверчива… и разве что дурное Гавел сделает? Он же не грабить ведьмака собрался, а только поглядеть… может, и зря все, и ничего-то интересного он не узнает?
И девушка, которая не была ни мертвой, ни живой, кивнула.
Спросили бы Себастьяна, он бы ответил, что из братца его младшего актор, как из самого ненаследного князя — монахиня. Вроде и в рясу обрядить можно, и платок белый на голову накинуть, и молебник в руки всучить, а все одно несуразица выйдет…
Стрекотали в траве кузнечики. Воздух, напоенный ароматом роз, остывал. Луна светила ярко, и Себастьян с неудовольствием подумал, что халат его, молочно-белый, виден распрекрасно. Но иной одежды, хоть как-то подходящей для ночных прогулок, в гардеробе панночки Белопольской не нашлось. Домашние туфли оказались тесны и норовили с ноги слететь.
— …с преогромною печалью вынужден признать, что современные девицы знать не знают, что такое скромность… — Матеуш ножки гладил, и рука его всякий раз подымалась выше и выше…
Лихослав не ответил. И Евдокиин взгляд поймал, только улыбнулся неловко и руками развел: мол, и сам не думал, что так выйдет… а кто думал?