Червовая дама хорошо гляделась рядом с червовым же королем.
Себастьян, снедаемый любовью, повадился писать стихи. И в глубине души осознавая, что поэтическим талантом природа его обделила, пагубной страсти предавался в саду, забиваясь в самые его глубины. Отчего-то музам нравился малинник.
Красавица? Пускай, но дура… обыкновенная провинциальная дура, которая сама не понимает, во что влезла. Ее было даже жаль.
Ведьмаков он, конечно, не любил, но и не сказать, чтобы боялся… и ныне повернулся к человеку, собираясь изничтожить его.
Выходит, что мать его… и дети… братья, которых хоронили… и отец с его постоянными жалобами, кашлем кровавым…
— Нет, — он соврет, младший брат, неожиданно ставший слишком взрослым.