Себастьян прикусил мизинец, сдерживая тот самый стон, правда, отнюдь не сладострастный.
Мертвяк полз вдоль границы круга, и на Лихо уже не глядел. О нет, он боялся оторвать взгляд от Аврелия Яковлевича, который явно задумался.
…с той, иной стороны, за Себастьяном наблюдали. Впрочем, не только за ним, но за всеми, и смотревший удивлялся тому, что эти нелепые существа-мотыльки, с жизнью их беспокойной, суетливой, еще не исчезли из мира.
А полотняные крылья плаща обнимают девушку в зеленом платье… и кажется, Лихослав все-таки кричит, только крик оборачивается клекотом, точно это не душегубец, а он, Лихо, в птицу превращается…
Это было аргументом, который, впрочем, Аленка отмела с привычной легкостью.
Папенька вздохнул, но настаивать не посмел.