Колдовка покачнулась, попыталась устоять, но рухнула таки, от падения рассыпаясь пылью, тленом… а в мутное но пока еще живое зеркало хлынул призрачный туман.
— Ты могла гораздо больше, — отец коснулся шеи, помогая застегнуть ожерелье. Сработанное в позапрошлом веке, оно было вычурным и тяжелым.
…устоял бы он против взгляда ее? Того самого, затягивающего, ведьмовского? Против глаз, которые не бездна, но бездонные Полесские озера, что пьют солнечный свет, наполняясь им до краев, меня цвет, маня…
— Я? Это что мой возлюбленный дядя себе позволяет!
— Выбрось, — посоветовала Аленка, устраиваясь у окна. — Она тебе не идет… и платье тоже… и вообще, Дуся, ты ведешь себя как…
Кончик Себастьянова хвоста щелкнул по одеялу, и это одеяло самым подлым образом съехало, обнажив тощие княжьи ноги с красными кружочками свежих клоповых укусов.