Стоило подумать, и огонек, вытянувшийся в тонкую рыжую нить, оборвался. В воцарившейся темноте, густой, кромешной, было слышно хриплое дыхание Лихослава. И скрип, не то двери, подпертой стулом, не то половиц.
А чего боялась? Перстень на месте, только потяжелел, холодным сделался…
Богуслава отступила, а Габрисия, как стояла, так и осталась, устремив невидящий взгляд в зеркало…
— Думаю, она не знала точно… предполагала. Раньше-то род известный был… — она смотрела на Себастьяна, и он готов был поклясться, что Ядзита видит насквозь маску, и под незамутненным взглядом синих очей та тает…
— Увидишь, — пообещала Евдокия и, поднявшись на цыпочки, поцеловала мужа в щеку. — Уверяю, тебе понравится…
— От же ж, даликатны, — восхитилась кормилица и для важности добавила: — Як пански цуцик…