— Не грабеж, а точка пересечения кривых спроса и предложения, формирующая конечную цену продукта, — Евдокия ответила спокойно.
Руку Ядзита от зеркала отнимала медленно, и тонкие нити стекла тянулись за ладонью.
— Не расстраивайся, милая, — постарался утешить дочь Евстафий Елисеевич. Будучи человеком совестливым, от нечаянного этого обмана, который он поддержал пусть из побуждений самых благородных, познаньский воевода чувствовал себя крайне неловко. — Мы тебе другого жениха найдем. Лучше прежнего.
— Спасибо, — сказала она, облизывая пальцы. — Но по утрам не пью.
— Клементина. Но изменить ничего не способна и… и кто-то хочет разбудить это место, а я еще не поняла, кто и зачем…
…и за спиной раздалось глухое рычание… правда, почти сразу стихло… сквознячок вот остался…