Он открыл дверь ближайшего купе, оказавшегося свободным.
…и глаза вновь наливаются волчьей желтизной.
Евдокия дергала себя за косу, глядя на демона мрачно, небось, прикидывала, сколько канделябров понадобится, чтобы от этого затруднения избавиться. Эльфийка выглядела задумчивой… Габрисия — расстроенной, впрочем, сие было неудивительно. Мазена, осмелев или притомившись сидеть на корточках, стащила туфельку и наклонилась, пытаясь дотянуться до огненных письмен. Что характерно, у нее вышло. Письмена мигнули, но не исчезли, а туфелька осталась целой.
Евдокия дернула себя за косу, строго-настрого приказывая отрешиться от дурных мыслей.
Подобного коварства от старшего актора Евстафий Елисеевич не ожидал. И ободренный замешательством, Себастьян продолжил.
— Евдокиюшка… — Себастьян перекинул покрывало через плечо и снова грудь поскреб. — А с вами…