Тогда та, которая призвала его в мир и Богуславу, будет недовольна. Ее он бы тоже хотел убить, но не способен. Поводок держит. И приходится подчиняться.
— Годы идут, а ты не меняешься, вечно всякую гадость домой таскаешь…
Почти нет… жрец не имеет права связывать судьбы против воли…
Евстафий Елисеевич погладил новый государев бюст, исполненный, следовало признать, с большим искусством.
Себастьян едва не взвизгнул, когда это полотенце на спину плюхнулось и еще к коже прилипло.
— Красиво, — глухо сказала Ядзита. — А многие боятся. Говорят, дурные места.