– А кто ж тогда? – покривился в улыбке оборотень, кивнув на людей вокруг. – Они? У тебя нет с ними ничего общего. Ты другой, ты не из их рода, не из их бытия. Они тебе никто.
– При таких умениях – и испытывать трудности с деньгами?
– Ага, – удовлетворенно кивнул Курт. – Так вот, стало быть, отчего ты променял возможность уединиться за монастырскими стенами на обязанность таскаться за мной по многогрешному миру и влипать в неприятности. Полагаешь своей миссией образумить меня, направить на путь истинный… хотя – стой: я ведь уже на этом пути. Господом направлен. Скорее всего, сгоряча.
Согнувшееся древко жалобно скрипнуло, и на миг Курт всерьез испугался того, что пересохшее дерево, невзирая на все ухищрения, впрямь не выдержит нагрузки. Тетива звонко ударила в полосу кожи, защищавшую сустав, стрела врезалась в колено оборотня, и ледяной воздух, пропитанный снегом, пронзил истошный рев, похожий на рыдание. Зверь пошатнулся, выпустив щит, и кувыркнулся в сугроб у порога, совершенно по-человечески схватившись за рану и пытаясь выдернуть засевшую в теле стрелу. Горящий щит поколебался, сползая на сторону, и рухнул рядом, открыв взорам три мохнатых туши, на миг оцепеневшие в оторопи.
– Что вы там видите? – тихо спросил Хагнер; Курт промолчал, не зная, что ответить, и за спиной скрипнула скамья и зазвучали шаги – парнишка поднялся и направился к лестнице.
– Или пара приятелей на подходе? – осторожно предположил Бруно; он вздохнул, неприязненно поморщившись, и убрал битого коня своего alter ego с доски.