Это – голосок справедливости – или отрыжка женевской и гаагской конвенции?
– Я требую, чтобы нас всех проводили в магистрат и послали известие моей матери, графине Иртон, – громко заявила Миранда.
Кем бы Лилиан Иртон не назвать, но уж точно не так. В зеленых глазах светился незаурядный ум, розовые губы улыбались, а статная фигура… да, статная, но не жирная ведь, позволяла нести себя с достоинством! И с каким!
Первым пунктом – надо поговорить с кружевницами и стеклодувами. На предмет учеников и учениц.
– Хорошо. Полагаю, мама – это явно не то. Особенно для такой молодой и симпатичной женщины.
Взгляд Эдоарда смягчился. Дочь он любил. И все-таки эти двое помогли ей. Ну, помог Тахир дин Дашшар, но ведь благодаря Лилиан он там оказался?