– Да мне бы посмотреть, шо там на ноге, – возмутился Женька.
Над непонятностью Петро и сам много думал. Словно нарочно в вагонную команду напихали разные национальности. Интернациональный шталаг формируют? Так и поляки, и немец, вовсе и не военнопленные…
…Неслись упряжки противотанковой батареи, трясся ошалевший Микола, цеплялся за неудобный поручень передка, придерживал коленом катушку, пристроившийся рядом кривоносый шарфюрер сопел, норовил заехать в лоб стволом прыгающей винтовки. Ездовой гнал с гиком, свистом – батарея неслась, не разбирая дороги. Как попал на безумный артиллерийский передок шутце Грабчак, за что судьба так наказала – не понять. Противотанковую батарею с позиций сняли одним мигом, бросили навстречу прорвавшимся советским танкам. Но Грабчака-то за что?! У протипанцерников свои связисты имеются, раз не их всех разбомбило, так пусть догоняют и сами…
– От Почап немцы густо подошли, – хрипел Зачепков. – С батальон будет. Точно говорю, проломимся.
Подошел санитар, Катрин помогла извлечь живой трофей из джипа – человек-скелет порывался шевелиться сам, но сил-то имелось, как у воробья. Старший сержант ворчала, требовала, чтоб за шею держался. Унесли-увели болезного.
– Подальше от начальства, поближе к кухне. Так, Петро? У нас еще всякие мелкие дела, сборы…