— А так вы думаете, откуда богатство — то берётся? — продолжает потешаться она. — Муж за этим прилавком всю жизнь простоял, на шестерых детей скопил, да их прокормил, да ни одному подрабатывать не пришлось, пока ремёслам учились. Сейчас вот, по старости, тяжело ему одному, а мне дома скучно сидеть одной, вот и помогаю. Дети — то все взрослые, почти у всех свои дома, — она кивает в сторону двоих парней, которые выгружают из машины ящики с сухофруктами. Одного из парней я уже видела, это тот, жирафоподобный. Второй мне не знаком, но жутко красивый. — А одной сидеть, да шить без конца — этак со скуки и помереть недолго. Тут — то, на рынке, и новости узнаешь, и поболтать есть с кем.
— Пройдись — ка ты вокруг, сынок, да присмотри себе сам какого хочешь.
— Да нет, скорее уж наоборот, это я стараюсь, чтобы… — начинаю я, но странник меня перебивает.
— Это обязанность, — объясняю, протирая глаз. — Нас с тобой никто не спрашивает. Если упрёшься, сорвёшь поездку. Азамат будет не в восторге, а уж Старейшины…
— Замечательно. Теперь повтори, пожалуйста, что ты скажешь, если тебя спросят, как всё было.