— Бедняга духовник, — добродушно вздыхает Ирлик, просмеявшись. — Когда мир плавится в руках, это страшно.
— Да, конечно, — рассеянно кивает он и с трудом встаёт из — за стола. Мы выходим в коридор, где топчется унылый Кир.
Эцаган смотрит на него с незамутнённой жалостью.
— Про огрызок расскажите! — просит Шатун, хихикая вместе с Оривой.
— Погоди — погоди, — перебиваю я. — Ты хочешь сказать, что полагаешь, будто единственный человек, который не бросил тебя в беде, сделал это из корыстных соображений?
?! Ты понимаешь, что ты не вот прямо сейчас остаёшься тут, ты до конца месяца вернёшься домой со всем этим ужасом на ухе?!