— Я был уверен, что их здесь нет. Но видимо пришли… Так, ладно, надо созывать всех и идти домой. Демон он или кто, нам тут больше делать нечего, всё равно места в корзинах нету.
Стоит им уехать на лифте, как в дверь скребут. Поскольку Алтоша прописался в туалете, остаётся только наше семейство с Ирликом и Айшей. Азамат, как — то странно покосившись на Ирлика и на меня, идёт открывать, а через полминуты приводит в кухню насторожённого Хоса.
Камера из унгуца оказывается хорошая, но довольно большая. Едва появившись на следующую ночь среди крайних деревьев, лесной житель её замечает и швыряет в неё камнем. Камера не бьётся и хорошо закреплена, но отворачивается в сторону, и всю оставшуюся ночь снимает море.
— Хотите сказать, вы не против, если она от меня наглости поднаберётся? — ухмыляется Кир.
Кир проявляет рвение, не очень адекватное задаче: тщательнейшим образом и подолгу трёт каждый предмет, вызывая нетерпение Алэка, который, конечно, хочет сразу пощупать всё новенькое. Но до визга не доходит, и то хорошо. Я же тем временем распаковываю Кирову дублёнку и изучаю её на предмет «каёмок мастерицы», то есть, мест, где надо что — то вышить или ещё как украсить, чтобы одежда стала благопожеланием. Таковые обнаруживаются на малозаметных местах за манжетами и под воротником, а к подкладке прикреплён пакетик с нитками и узором. Сразу видно: вещь дорогая, рассчитана на капризную, ленивую женщину, у которой ещё и руки не очень прямые. Ну что ж, мне же проще, да и узор красивый, несмотря на простоту.
— Ну что ты его подкалываешь? — укоряет меня Азамат. — Действительно есть такое поверье…