— Я не настолько подлая, — усмехаюсь. — Да и тогда договорённость теряет смысл. Так что этого не попрошу, нет.
Алтонгирел кривится, но кивает. Потом принимается жевать нижнюю губу. Я жду, пока он соберётся с мыслями, но он всё никак.
вопрошает маман, закусывая очередной сыроежкой (их тут, оказывается, несколько видов разных цветов, только макушки у всех оранжевые).
— Ирлик — хон, — выговаривает он, — хочет поговорить.
— Ему Кандинский нравится! — выпаливаю я последний аргумент за образованность Азамата.
— Нет, эти быстро растут. Через два — три года с меня ростом будут.