— Дурень! — подключается пришедшая в себя матушка. — Он же бог, как хочет, так и выглядит! Вот я тоже хороша, надо ж было на тень посмотреть!
— Было бы неплохо, особенно если учесть, что моя мама говорит только на нём.
Тишина длится недолго. Её прорезает нечеловеческий визг Айши. Я разрываюсь между ней и Алэком, но Алтонгирел удерживает меня.
— Как же она с ним управлялась — то три года, если я за час выдохся? — бормочет он себе под нос.
Когда за Дэном окончательно закрывается дверь, Азамат внезапно принимается хохотать — громко, заливисто и постанывая. Я таращусь на него во все глаза, пока доходит.
— Лиз, что эти шовинисты опять выдумали? — спрашивает она меня на родном. — И почему этот мужик должен не понаслышке что — то знать про женские чувства?