А я вдруг поняла: три шага до дивана — это всё, на что я сейчас способна. Несколько часов догонялок и пряток вымотали ужасно. А туфли… О Богиня! Как ты позволила людям изобрести столь изощрённое орудие пыток? Ведь ты, если верить сказителям и священникам, против насилия!
— Ага, и я даже догадываюсь какая. А ещё подозреваю, что на семейном совете мы тебя нескоро увидим. И на заседаниях по Верилии — тоже.
При воспоминании о тех поцелуях, о прикосновениях сквозь тонкую казённую сорочку по телу побежали мурашки, щёки вспыхнули. Я что было сил сжала подушку, стиснула зубы в отчаянной попытке прогнать эти ощущения, и воспоминания заодно.
— Ну ладно, — пробормотал боевик. Он по-прежнему сжимал в объятиях и дышал в волосы. — Не желаниям, а одному… но о-о-очень глупому.
Хозяйка замка вздохнула, покачала головой.
Каково было Кейну наблюдать, как возлюбленная бегает за другим? Не думаю, что легко.