Крики зрителей будто бы влили новые силы в капитана, он выложился на полную, показав невероятное мастерство боя… и вдруг все кончилось, под гробовое молчание толпы.
Так-то особого вреда от этой травы не было. Вот только было у нее одно свойство, которое делало ее опасной. Нельзя курить мазис, если ты крепко выпил. Наркотик, смешанный с алкоголем, делал человека безумным. Нет – не таким безумным, как настоящие безумцы, грызущие прутья клетки сумасшедшего дома или бьющиеся в конвульсиях страха, видя призрачных чудовищ, вдруг выросших из их домочадцев. Нет. Человек ходил, разговаривал, делал свои обычные дела… но он не понимал, что делает. Наркотик полностью раскрепощал, высвобождая желания, которые сидели в подсознании. И обкурившийся не понимал, что он делает что-то неправедное, что-то противоречащее логике. Но при этом выстраивал сложные схемы, которые казались ему совершенно естественными и логичными.
– Садитесь, конечно! – кивнул Нед. – Угостить нечем, я в столовой питаюсь.
Огромная темнокожая женщина лежала в коридоре, держа в руках свой тяжелый топор. Возле нее – четыре трупа, разрубленные почти пополам. На женщине несколько глубоких мечевых ран, под ней лужа крови.
– Пойду схожу к Ойдару, проверю, как он там.
Как сказал Тираз, ощущение такое, будто его новый ученик не учится заново, а вспоминает пройденное, утраченное после длительной и тяжелой болезни. Он мгновенно схватывает все, что ему преподает мастер, остается лишь отточить движения до совершенства, которое отличает мастеров. И сейчас, всего после двух занятий, Нед приблизился к уровню старшего ученика, почти мастера.