— Не бойтесь, с вами ничего не сделают, — сказал Юра. Кинул сумку на пол, достал из неё помповик, выдвинул складной приклад. — Не кричите, не сопротивляйтесь, и всё будет хорошо. Где тварь?
Внутри обнаружилась какая-то нежно-сиреневая ткань. Дарина осторожно приподняла её. Встала, расправила.
— Вот слушай… «Обитатели пригородного морского курорта — большей частью греки и евреи, жизнелюбивые и мнительные, как все южане, — поспешно перебирались в город. По размякшему шоссе без конца тянулись ломовые дроги, перегруженные всяческими домашними вещами: тюфяками, диванами, сундуками, стульями, умывальниками, самоварами. Жалко, и грустно, и противно было глядеть сквозь мутную кисею дождя на этот жалкий скарб, казавшийся таким изношенным, грязным и нищенским; на горничных и кухарок, сидевших на верху воза на мокром брезенте с какими-то утюгами, жестянками и корзинками в руках…»
— Обалдеть… — сказала Милана, с восторгом изучая порцию и боясь к ней приступить. — А помнишь, все ходили с телефонами и фоткали, что попало? Я бы сейчас послала подружкам фото. И они бы меня возненавидели!
— Вот смотри, — рассуждала Милана, зачерпывая ложкой мороженое. — Я заказала шикарный набор мороженого. Внезапно вбегает злодей, хватает мою вазочку и убегает. Что ты решишь?
Я стал пробираться сквозь толпу к входу в бывшее Министерство культуры. Двери были закрыты, стены облеплены мокрой паутиной, даже она не выдержала непрерывного дождя и обвисла.