Словно тихий шум прибоя. Или гул крови в большой морской раковине, которую прижимаешь к уху.
Дарина помолчала. Эти вопросы Изменённые обсуждать не любили.
— Мы с Наськой последние, — просто ответила Дарина.
Вслед за Дариной я вошёл в ближайшую дверь. Комната, когда-то бывшая рабочим кабинетом, тоже была вся устлана коврами и завалена подушками. Любят же они мягонькое… Окна снаружи затягивала паутина, лампы не горели, в комнате было сумрачно.
И растаяла в воздухе. Вот она была, а вот её нет.
— Почему? Потому, что зажал конфетку? — она попыталась рассмеяться. — Максим, ау! Что стряслось?