— Уже не ребёнка, уже Изменённого, — вздохнул я. — Ты спросишь, почему не в больнице, не дома? Не знаю. Может, не хотят втягивать людей. Может, боятся, что про них все узнают.
Я даже не пытался что-то крикнуть в ответ. У меня возникло нехорошее подозрение, что я порву себе голосовые связки, а может быть, и лёгкие.
Я почувствовал, что по лицу у меня текут слёзы.
— Вот и хорошо, — обрадовался я, забрасывая в рот последние ложки каши. — Наська, я сейчас пойду к Дарине. Она просила тебя остаться на несколько дней здесь.
— Двенадцать минут, — кивнула Дарина. — Потом уходи. Найди полицию и позови.
— Думал, Гнёзда не помогают Гнёздам, — сказал я.