Но она просто была в халате. Самом обычном банном халате, длинном, до пят. Волосы и лицо были мокрые.
А краем глаза я видел разворачивающегося ко мне уничтожителя. У того посерела, обращаясь в камень, одна из рук, но он, я помнил, мог бить силовым полем со всех конечностей.
Я знал парня, у которого дома висела «Джоконда». По-моему, он сбрендил, заплатил за картину два десятка рэдок. С одной стороны это много, а с другой — ничто. Это значит, что в мире сейчас тысячи знаменитых картин. Всяких там «Подсолнухов», «Джоконд» и «Чёрных квадратов». И будет ещё больше. То есть они на самом-то деле стоят не дороже репродукции, ведь вся их ценность была в уникальности.
— Как Холмс и Ватсон! — обрадовалась Наська. — Как Флавия де Люс!
— Тогда совсем печально, — Милана поморщилась. — Нет, лучше пусть они ценные. Супертопливо для их космических кораблей. Когда-нибудь мы научимся его использовать…
Голос её при этом оставался равнодушным. Что ж, я и не напрашивался.