Внутри Манеж был разделён на маленькие комнатушки, как офис. На католические будки-исповедальни это никак не походило. Часть дверей была закрыта, на дверях горели красные огонёчки.
Лихачёв снова кивнул, выпуская струю дыма. Я помахал рукой, отгоняя вонь, потом чуть опустил стекло.
— Я с тобой не ссорюсь! — рявкнул мужчина.
— Пошёл от обратного. Просил записать на приём. Объяснял, что хочу капитально заняться внешностью, пересадить себе волосы, подтянуть кожу…
— Да, — Дарина замешкалась на миг, потом продолжила: — Там с потолков свисают верёвки. На полах вода. Жарко. Повсюду трубы, обмотанные войлоком, столбы, шесты, палки. Если ты уже не куколка, очень трудно ходить.
— Вы нас убьёте? — воскликнула сотрудница. — Вы имена называете, значит, убьёте? Ой, я ничего не слышала, я вообще в шоке и ничего не запоминаю, у меня на лица память никакущая!