— Её перерубили почти напополам. Бил левша — левая рука отсечена выше локтя, тело перерублено в районе груди, и позвоночник тоже. Она ещё была в сознании, но ничего сказать не смогла.
Время замедлялось, точнее — возвращалось в норму. Лихачёв потряс молчащими стволами своего оружия, потом вдруг затопал к нам. В глазах Ивана загорелось предвкушение.
— Да, — согласилась Дарина, не отреагировав на «отправите».
Не оставила меня родная полиция без присмотра.
Резко подтянувшись, я хлопнул рукой по тумбочке, лежащие на зарядке часы засветились, я подцепил явару и замахнулся.
— Кто-то ломился утром. Так что… у меня может быть опасно.