— Где наше старичьё? — спросил я, уходя от сомнительных тем.
— Да не важно нам расположение! — ответила Дарина. — В министерстве работала женщина, чья дочь стала первой Изменённой нашего Гнезда. Работала бы она в супермаркете — мы бы там поселились. И создавать таких мы не умеем. В Гнезде всего семь форм Изменённых — куколка, жница, стража, старшая стража, монах, хранитель, мать. И все мы больше походим на людей!
— Хорошо, хорошо, — пробормотала мама, даже не уточняя, куда именно и с чего вдруг я собрался поступать. — А как Дарина? Ты её не видел?
Я его не убедил, это точно. Я и себя-то не убедил.
Шёл я не торопясь, если захотят догнать — всё равно догонят. Вся моя защита была в словах Дарины: что я призван и что мне доверяет мать. И только у здания ТАСС навстречу мне вышел мужчина со шрамом на щеке. Без брони, в обычном костюме, полковник Лихачёв выглядел совсем не впечатляюще. Не такой уж и высокий, грузный, хотя и чувствовалось: грузность от мышц, а не от жира.
Голос у него стал какой-то сиплый, клокочущий.