— Да вот — указывая пальцем, пояснил — видишь ухо? Пара дней на солнце в степи, и оно обгорело. Облазит. А если еще раз обгорит, то болячка появится. Вообще, береты — это хорошо, но в них мы будем по городу форсить. В степи же, летом, нужна панама чтобы уши и шею от солнца прикрыть.
И вот, в час десять, лязгнув сцепками, бронепоезд двинулся на восток. Через сорок километров будет Дмитриевка. Там заправимся водой, после чего рванем уже без особых остановок. Их будем делать лишь для того, чтобы показать документы и предупредить о литере. Да… надо было видеть глаза Трофимова, когда под руководством Комаровского, я печатал дополнения к трофейным бумагам, аргументирующих наше движение вне графика. Точнее говоря, те, что на русском печатал я, а вот для немецких документов, понадобилась помощь Берга. Источником печатей и штампов при этом, служила захваченная документация.
Но судя по тому, что палатку пока не разворачивали, особо серьезного ему никого не принесли. Да и не мудрено — не зря же я ребят штурмовых групп, в панцири одел. Правда, темный народ в начале пытался было бухтеть, не желая на тренировках таскать дополнительную тяжесть. Но наглядная демонстрация его полезности, а самое главное, озвученная цена изделия (в золотых рублях), заставила всех недовольных моментально замолчать. А баталеры, закатывая глаза, поставили изделия Чемерзина на особый учет.
— Господин… извините, товарищ Чур. Ваше предложение достаточно интересное. Но уж больно хулиганистое. Понимаю, что сейчас, когда ломаются все устои это звучит свежо. Но вот когда-нибудь потом… Потом, когда в Российских школах станут изучать времена революции и ваши славные деяния, каково детишкам будет читать про «Писец»?
— Они знают, что я служил в штабе восьмой армии. Офицером по особым поручениям. В принципе, для всех, за исключением малого количества осведомленного старшего офицерского состава, оно так и было. И это безумная случайность, наткнуться здесь на одного из этих «осведомленных»…
— Товарищ командир, там, дале, верстах в пяти, колонна идет. Ить, штыков сотни под две. Три «максимки» в телегах с собой тащат. Не германцы — форма другая. Такая же как у тех, кто сейчас офицериков давит. Конных с десяток. И фуражки на командирах странные. Вот такие…