— Именно так. Вот сам посуди — сейчас у тебя… вернее уже у нас, на хвосте висит немецкий броневик и артиллерийская батарея. Которые в любой момент могут быть усилены пехотой и кавалерией. И учти, что немцы нас упускать не собираются. Для некоторых из них, это вообще вопрос жизни и смерти.
— Как есть — германцы! Обоих бы, недрогнувшей рукой стрельнУл!
— Кто будет подготавливать поле к нашему прилету? Ну и все остальное для нормальной работы?
— Ну что, Евгений Генрихович, можешь определяться. Дело мы сдыбали большое. И ты здорово в этом помог… Кстати, ничего что на «ты» обращаюсь? Хотя, я сейчас командир, а ты рядовой боец, но вдруг твои благородные корни от этого обращения колбасит не по-детски?
— Сразу даже не скажу. У меня ведь с самой юности, все шаги были расписаны. И не мной. А сейчас даже как-то странно… «К чему душа лежит»… знаете — парень посмотрел мне в глаза — вы так про первооткрывателей сказали, что что аж детство вспомнилось. Тогда я мечтал быть как Ливингстон. Чтобы новые земли и неизведанное… Но я повзрослел, да и мир уже другой. Ну и войну исключать нельзя. Пуля она-дура. К чему сейчас загадывать?