Зубатов воспринял информацию несколько скептически, но потом все-таки навел справки о сионистах, о чем и сообщил мне в одну из наших встреч.
Но убиваться поздно да и бессмысленно, опять же, по молодости сам мечтал, чтобы с большевиками на баррикады, — и я теперь, кажется, знал, к кому мне надо попасть, чтобы сразу на хрен не послали. Есть, есть тут человек и при власти, и с хорошим кругозором, чтобы от моих чудес не рехнуться и тоже не любящий террористов. Найти, зацепить, сработаться во что бы то ни стали — цель вижу, препятствий нет, так что взял себя в руки и поспешил в сторону каланчи, не обращая внимания на провожавшие мой несколько необычный вид взгляды гуляющей публики, извозчиков и дворников. И это хорошо еще, что я поехал в шляпе и пальто, будь я в куртке и бейсболке… Да хрен с ней, с одеждой, мне нужно полицейское начальство и побыстрее.
Опять же, у меня жизнь даже не с двойным, а тройным дном, потому жену хочется такую, чтоб хотя бы второе дно не прятать. Говорят, Ленин к концу жизни сказал «Не женитесь на революционерках», но другого выхода, похоже, нет — не конспирироваться же в собственной семье! И так придется прятать свое происхождение, а если еще и половину работы скрывать? Ладно, время еще есть, Россия большая, рано или поздно кого-нибудь найду, а пока обойдемся нечастыми свиданиями.
— Голова кругом… — неожиданно признался Зубатов.
Зубатов был раздражен, если не сказать зол.
— А не нравится — пойди, поищи где лучше!