— У нас на кирпичном прошлый год стачка была, конные жандармы всех плетками отлупцевали, человек двадцать заарестовали, потом пятерых в ссылку наладили, так когда замятня была, мимо шел инженер с соседнего завода. Так он кинулся баб от жандармов защищать! Трех с коней свалил, пока его шашкой по голове не успокоили.
Сдали котельную, первый корпус ударными темпами подвели под крышу и даже подключили к теплу, так что работать будем и зимой, глядишь, к весне заселим два дома. Рядом с нами выделили еще три площадки под кооперативы, и, похоже, этим не ограничится, будет у нас тут знаменитый район новостроек, только не Черемушки, а Марьина роща. Так что лето пролетело в строительных и прочих делах и заботах и на память от него у меня остался юбилейный пушкинский том «Вещего Олега» с иллюстрациями Васнецова.
Банкет понемногу завершился, собравшиеся снова перешли к хождению и разговорам, на этот раз меня «пасла» Соня Халютина, которой я оказывал знаки внимания — демонстративно, для Саввы Морозова, чтобы хоть так дать ему понять, что я вовсе не покушаюсь на его отношения с Андреевой.
— Однако! И как это вас угораздило стать американцем?
Несмотря на все послезнание и советский еще пиетет перед «вождем мирового пролетариата», знакомство прошло буднично, возможно, из-за молодости и несовпадения с растиражированным образом — ни тебе особой картавости, так, небольшое грассирование, ни заложенных за пройму жилета больших пальцев, ни даже обращения «батенька».
Мы обменялись адресами, парный полицейский патруль явился минут через пять, когда двое из пинкертоновцев малость очухались. Еще через полчаса мы все оказались в ближайшем участке, где шайку американцев заперли в обезьянник, а нас засадили писать показания.