— Так что же делать? — почесал затылок Устинка с полным недоумением на лице.
— Дождался бы твоего визита в город, пригласил бы в гости, и… Ну пропал человек, с кем не бывает? А сам, связал бы тебя и отправил лодкой в Москву. Тихо. Спокойно. Без пыли. Ну или еще как-то. Вариантов — масса.
— Деньгами, что выдали ему в зачет твоего долга? — улыбнувшись, спросил Петр. — Я того не ведаю, но мню — да. Очень похоже на то, что этим он тезку моего и поманил. По правде сказать, твой долг может и реальный, но принял ты наследие отца слишком рано. А значит с родичей твоих из Коломны его взыскивать бы пришлось. Сам понимаешь, с твоего деда просто так что-то вытрясти мало надежды, кроме тумака да брани. Тем более, что видаков у Петра не было. А слово против слова у них равны. Так что… — развел он руками.
— Видимо, — нервно хохотнув, ответил кузнец. — Вот ведь же…
— Марфа, скажи мне, как художник художнику, ты рисовать умеешь? — После нескольких минут ступора, спросил парень у своей жены.
«Интересно, какой она там была национальности?» — вновь проскочило у парня в голове. — «Ведь в такие нервные напряжения переходят на свой родной язык…» А он-то наивно предполагал, что если говорит по-русски нормально, то значит русская… Хотя, это понятие весьма растяжимое. Потому что Андрей был в той жизни лично знаком и с русскими евреями, и с русскими немцами, и с русскими турками…