— Точно этого выяснить не удалось, — неуверенно произнес третий докладчик. — Но наш человек шепнул, что у них поговаривают, будто бы было бы неплохо, если бы он постриг принял.
— Бать, а бать… — дернул он его за рукав.
— И помни — будь осторожна. Она была уже на грани, чтобы вас все убить. Ты едва своим упрямством не сгубила многих родичей.
— Долг плодит ненависть. А ненависть желание нагадить. С людьми, которые тебе зла желают нужно быть самоубийцей, чтобы вместе воевать. Сами не убьют, так подставят.
Ахмет же мрачно и исподлобья смотрел в сторону этих криков, напряженно думая. Ему срочно требовалось реабилитироваться. Да и на душе стало как-то мерзко, не спокойно. А что, если этот урус оказался прав?
Кроме коня, Иван Васильевич подарил ему добрый саадак османской работы, славный не столько качеством лука, сколько богатством украшения. Да саблю в красиво украшенных ножнах. А также псалтырь с часословом «для чтения богоугодного». От десятника же перепал кинжал.