Разумеется, отец Афанасий не собирался брезговать. Понимая, что только что заглянул медведю в пасть. Но пронесло. Медведь был сыт, ленив и любопытен, оттого голова у него все еще на плечах…
— Они небольшую часть от стоимости краски передавали на нужды города в распоряжение воеводы.
— Ничего не дам. Мне моя голова отдельно от тела не нужна.
Быстро подогнали, потому что там ничего сложного и не было. Тут часть кольчужного полотна убрать. Там — надставить. Померить. И снова чуть подправить.
— Ждут чего-то. — ответил Петр Рябой. — Видел же, к лесу десяток побежал. Думаешь, по нужде отлучились?
Лицо Марфы исказилось гримасой ярости, и она зарычала, стараясь извлечь из себя самый низкие, утробные звуки. Причем зарычала не просто так, а оскалив зубы.