Внутри оказалось неожиданно просторно. То есть довольно тесно, но Птахин ожидал, что на кораблях место экономят, и все ютятся по крохотным чуланчикам. На деле же капитанская каюта оказалась нормальной комнатой. Небольшой, но в ней поместились шкаф, стол, кресло хозяина и пара стульев для посетителей, диван и две двери в соседние комнаты в глубине. Одна, видимо, в спальню. А другая? Как там слуга капитана называется – тоже денщик, как в армии?.. Так что получилась даже не просто каюта, а небольшая квартира.
Но дальнейшее подслушивание разговоров Чижова с Рошелем стало Пете неинтересным. Разве что выяснил, что, скорее всего, погрузка вина в вагон и соответственно оплата товара будет в ближайшее воскресенье проведена. День праздничный, народ после церковной службы гуляет, жандармы – тоже люди. В общем, нарядов на улицах будет меньше, и задействованы они будут в других местах. К вагону на запасных путях никто из них не подойдет. Лука гарантирует.
– Хорошо. Завтра я на том же чаепитии у государя буду. Так и быть, напомню о вас, если Пален забудет.
Дверь камеры открылась, Петя не спеша вышел наружу. А там царила даже не суета, паника. Кадеты толкались в дверях, стремясь вырваться из лаборатории, Сорокин с Левашовым были рядом с ними и вроде как пытались навести порядок, но при этом сами жались поближе к дверям, только сужая проход.
– Простите, а кого именно потребовалось не допустить на прием?