– Какой коллекции? – вновь не сдержался, переспросил.
А Буг возьми да и положи на освободившийся стол мандат: подписывай.
Ни угрозы, ни язвительный тон уже не могли пробить нахлынувшее изнеможение – у Деева не было сил ни оправдываться, ни возражать. Лишь поднял с земли сброшенные сцепки и накинул обратно на тарели – примотал-таки лазарет к эшелону. Вот так.
Устав от непривычного снаряжения, пес садится на задние лапы, передними пытается содрать фуражку с кудлатой башки.
Рифмовали дети не только слова, но и события собственной жизни. Нигде больше не встречал Деев такого количества обрядов и ритуалов, как в “гирлянде”. Особые кивки, подмигивания, жесты и цоканье, пританцовывания, заклинания, повторяющиеся слова и словечки – все это составляло язык общения, параллельный обычной речи и понятный только детям. А также комиссару Белой.
Деев с Бугом вышли с территории укрепления. Питерские мо́лодцы – следом. И мучные – тоже следом.