Стало неловко от интимной картины – желая занять глаза и руки, поднял сброшенную на пол алую тряпку, развернул. А то и не пеленка вовсе – знамя: по окантованному желтым шнуром кумачу раскинулись вышитые крупно буквы “Смерть буржуазии и ее прихвостням!”.
– Где уголь?! – кинулся Деев к деревянному зданьицу вокзала.
Она приникает к нему властно, и он подчиняется – опять, в десятый и сотый раз…
А они в ответ – нет. Не бросаются с ножом, не лупят фомкой – просто бегут-спасаются. Трусы!
Недалеко – еще одна такая же, тоже припала к земле.
Горы быстро прирастали. С противоположной стороны дюжина работников ссыпа́ла привезенное зерно обратно в мешки и, рассекая мучной туман, разносила по амбарам.