В Урмарах, пока заправлялись водой и песком, заодно и помылись.
Козетта Кокс. Муса Кряшен. Троцкий на ша́ру. Глухая Нухрат. Иблис Меня тоже. Мокрец. Каюм Безглазый. Дёма с Костромы. Заусенец. Эти остались у Кок-Бека.
– Ревизию провел, – пояснил, поднимаясь на ноги и отряхивая пыль с колен. – Внеочередную.
Прошла вагон от одного конца до другого, так ни с кем и не встретившись глазами. Только сестры – обе крупные, крепкие, как великанши среди малышни, – таращились на комиссара безотрывно и с надеждой.
– А лошадь кавалерийская, стало быть, от пули не гибнет?
– Как зовут тебя? Говори! Откуда взялся? Почему на путях лежал? Кого ждал? Говори! Говори!