– От нелечёной холеры умирает один из двух. Если организмы ослаблены – то двое из трех.
И начал читать свистящим от напряжения шепотом.
Конвойные сковырнули упиравшегося Деева – аккуратно, даже руки за спину не заломив, – и подтолкнули прочь, за амбары; видно, желали проучить не прилюдно, а с глазу на глаз. Накостыляют – не страшно, мелькнуло в голове. Да только ли накостыляют?
– Рыбоньки?! – разъярился вконец Деев. – А ну, слушай мою команду, товарищи сестры! Разбиться по двое – и по вагонам! Помещения подготовить для приема детей. Свои спальные места отгородить занавесками. Керосин для ламп и уголь для печей – получить. А болтовню – отставить. Марш!
А глаза-то у дознавателя трезвые совершенно.
– Отпусти меня домой, – сказал фельдшер Белой. – Я старый, больше с детьми не могу. Он пришел сразу, как опустели вагоны и лазарет, а через несколько минут и перрон. Сестры еще не успели высушить мокрые от недавнего прощания лица, а Буг уже стоял в дверях комиссарского купе.