Шли дальше. Видели пустую деревню, где на улице одни телеги корячились, без лошадей и без возничих, а из людей – никого. В иных домах и двери были открыты, и окна, и даже ворота приотворены, а – нет людей. Из одних ворот выскочила лиса и убежала. В пустой деревне и заночевали, утром дальше отправились.
– А мы с тобой, выходит, не будем? – снахальничал Деев. И не хотел вовсе дерзить, да язык-дура ляпнул сам.
Вошь мотает башкой, не желая отвлекаться.
И тотчас встала перед ним толпа – сотня человек, не меньше: орут, чертыхаются, плачут, молитвы вопят. Кто вилами деревянными трясет, кто – образами. А кто подурней – грудными детьми. “Товарищи! – взывает к ним партийное начальство. – Милые! Идите по домам!” Куда там! Ворота вышибли, замки с амбаров посрывали…
И вдруг отпустило: ноги нащупали пол, в глазах посветлело – одарив сослуживца долгим и смачным поцелуем дружбы, Лысый ослабил хватку.
– Будьте здоровы, – прозвучало из-под платка.