Мальчишка издал какой-то странный звук — то ли судорожный кашель, то ли что-то еще. Когда я посмотрел на него, он походил на обмякшую куклу. Только лица кукол при схожей белизне вряд ли способны покрываться такими мертвенными серыми пятнами.
— Связь ясна, — я посмотрел ему в глаза, и Макс, явно собиравшийся отделаться очередной шуткой, вдруг посерьезнел. — Разбитая голова может быть не случайностью. Верно?
— Я предположил, что у него мог быть еще один пистолет, — перебил я фон Хаккля, хоть и достаточно мягко. — Преследовать ночью в переулках вооруженного преступника, способного выстрелить в магильера — идея достаточно безрассудная, как я полагаю, при мне даже не было пистолета.
— Благодарю. Постой! Когда ты отвел меня в трактир, уж не прощупывал ли ты меня?
— Заходите. Вижу, промокли. Раздевайтесь. Ночь мерзкая в высшей мере… Вина?
— Я полагал, ты… — он исправился, — вы останетесь у меня на ночь. Мне есть, где вас уложить. Ночные улицы…