— Я предположил, что у него мог быть еще один пистолет, — перебил я фон Хаккля, хоть и достаточно мягко. — Преследовать ночью в переулках вооруженного преступника, способного выстрелить в магильера — идея достаточно безрассудная, как я полагаю, при мне даже не было пистолета.
— Благодарю. Постой! Когда ты отвел меня в трактир, уж не прощупывал ли ты меня?
— Заходите. Вижу, промокли. Раздевайтесь. Ночь мерзкая в высшей мере… Вина?
— Я полагал, ты… — он исправился, — вы останетесь у меня на ночь. Мне есть, где вас уложить. Ночные улицы…
Может, в конце концов, я был твоим не самым плохим слугой.
— А еда, оказавшаяся в желудке, который уже никогда не заработает, портится, как и всякая другая. Поэтому когда готовят слуг для длительного использования, их внутренности хорошенько промывают — помогает потом, от запаха… Но ты не знал этого, ведь у тебя не было кого-то вроде Арнольда, а может, знал, но решил, что никто не заметит.