— Убийца полагает, что вы безоружны, поэтому и попытается расправиться с вами, а будь у вас…
— Причем тут охрана… — пробормотал он. — Орден… Смелее, Курт, прошу вас!
— Как он называется? — зачем-то спросил я.
Мой голос походил на карканье старого ворона. Макса это откровенно забавляло.
Макс мог долго дурачиться, но был способен и быстро перейти к серьезному тону. Он понимал, когда шутки заканчиваются.
«Что дальше? — спросил я себя, подходя к окну. На стекле, подсвеченное жирным красным заревом свечей, возникло лицо. Острые скулы, глаза — две темные черточки, от которых расходятся многочисленные морщины, левая половина лица — как у старой иконы, покрытой коростой отваливающейся краски. Тревожное лицо, некрасивое. Неживое. — Бегство? Скачка из города в город? Забвение?».