Хендерсон опустился на сооружение из гнутых трубок, поверх которых была натянута парусина.
Шкатулка лежала на каминной полке между двумя фарфоровыми дамами, которые перемигивались друг с другом, заслоняя личики веерами. Фигурки были расписаны с удивительной тщательностью, и дамы казались живыми.
Он вообще не в настроении. И отпустить не отпустит. Но хотя бы теплый… как печка, только лучше.
— Ваша светлость, я наказана. И это справедливо.
— Ясно. В какой-то мере это тебя оправдывает. Такую верность делу я в состоянии понять. Но не простить. К завтрашнему утру тебя не должно быть в городе.
— Из-за этой ерунды? Оно и стоит-то так, что не увидишь. А волосы отращу, совсем скроется…