Они не поймут, а даже если бы и поняли, он все равно не собирался на это отвлекаться. Сейчас главное, чтобы они ничего не заметили и не осознали, будто именно побег рабыни вызвал у него неудержимую, бешеную ярость.
Он вырвал руку и пристально посмотрел на рабыню.
Он вновь оторвался от нее и посмотрел на свои руки. Человеческие руки. Нельзя позволить, чтобы нежного, подсвеченного огнем тела касались черные когтистые лапы, но Зверь бесился, и сдерживать его было очень трудно. Он закрыл глаза. Он не позволит своему животному началу уничтожить то странное и хрупкое, что появилось в душе, не сейчас. Позже.
– А теперь мой квардинг доволен, – раздался над ухом насмешливый голос. – Очень доволен.
Едва смолкли слова глашатая, как одно из чудищ шагнуло к клетке и ловко вытащило за холку пятнистого щенка. Пушистый комочек трепетал в когтистой лапище.
– И надо бы тебе извиниться, – прошипела девушка, возвышаясь над поверженным хозяином. – Если здоровьем дорожишь.