Тем временем Риэль увлек погрустневшую нииду Амона дальше. Дикий виноград заполонял весь сад, обвивал деревья, полз по земле и ажурным столбам белоснежных беседок. Здесь царили зелень, прохлада и… печаль. Хотелось заплакать от жалости к двум несчастным влюбленным.
– Риэль сказал, если твои синяки болят, он может их вылечить.
Он дернул ее к себе и развернул, заставляя вглядываться в застывшее, словно маска, детское лицо.
С этими словами торговец сам надел ей на руку браслет.
– Умеешь! – удивленно произнесла вампирша, отступая. А потом широко и искренне улыбнулась: – Спасибо. Хороший бой. Именно такой мне и был нужен.
Кэсс шагала, широко улыбаясь и вспоминая, как когда-то в другой жизни спорила с одноклассником, что сможет съесть бутерброд с толстым слоем аджики и не поморщиться. И пусть выиграла она тогда лишь шоколадку, слава о девчонке, не чувствующей горечи и перца, еще долго ходила по школе.