И тут, глядя на него, Лэнгдон боковым зрением вдруг уловил слева какое-то движение. Из воды перед Брюдером выросло что-то черное, зловещее. Лэнгдон повернулся и стал всматриваться в темную фигуру, чуть ли не предполагая, что это всплыл какой-то подводный левиафан.
Вазари. Вероятно, это было все, что проектор ему подсказал к тому моменту. Cerca trova.
— С одного знаменитого итальянского поэта. Его звали Данте Алигьери.
— Да. В точности как раньше. Но вот в чем беда: я понятия не имею, что должен искать!
Хотя картина была угнетающей сама по себе, еще большую тревогу вызывало у Лэнгдона ее происхождение. Он прекрасно знал, что запечатленные на ней зловещие сцены порождены не фантазией самого Боттичелли… а воображением другого гения, жившего за две сотни лет до него.
— Никто, профессор, в вас не стрелял. У вас нет раны в голове.