– Однако подлесок густой очень, – усомнился один из его товарищей, всматриваясь туда, куда вела цепочка отпечатков. – Снега много, можем опять не пройти!
– Разве летающие собаки живут в этих краях? – усомнился Макс. – Они вроде только в тепле обитают. Думаю, это всё-таки летучая мышь.
– Я слышу голоса! – прошептал он. – Там, вдали, за поросшим кустами холмом, кто-то есть!
– Нормальненько так, – оценил Роман, переводя рычаг автоматической коробки передач в положение паркинга. – И никого вокруг! У вас в России всегда таким образом стерегут военные объекты?
Истошные крики захлебнулись и затихли, сменяясь звенящей тишиной, и содрогающаяся в рыданиях Оля закусила руку. Только не закричать, только не закричать, они услышат её и жестоко убьют, как убили остальных. Она пряталась под кроватью третий час, и всё это время издалека, с разных сторон, звучали крики, вопли и завывания обезумевших от боли и ужаса людей. Они убивали их по очереди. Искали, находили кого-то, зверски убивали и отправлялись искать следующего. Она лежала здесь и слышала, как мучительно умирал Гарик, потом Наташа, и только что прекратились крики Эдика. Где-то оставались ещё Марина и управляющий, но криков Петра никто уже не услышит, он был при смерти, без сознания, его убьют тихо. Наверное, он единственный, кому повезло, потому что не почувствует чудовищных мучений, которым подвергнется перед смертью.
– Помогите… – прохрипел он, царапая расколотыми зубами опухшую губу, и попытался вползти в зимовье. Но его измученным рукам не хватило сил, и он едва смог переползти через порог.