— Зря вы так-то, — пробубнил Лейф, хмуро зыркая на меня из-под бровей. — Она ж никому ни слова, ни полслова. Уж на что у Заряны Святославны ключница настырная, и та у моей сестрицы ничего вызнать не смогла…
— Понятно. Отползай, — приказал я придурку, и тот, с готовностью закивав, не вставая на ноги, начал разворачиваться, елозя пузом по песку. Почему придурок? Потому что решил, что я поверю в его безоружность. Удар рукоятью барабанника по затылку, нанесенный горе-налетчику из неудобного положения, тем не менее вполне удался, и небритая физиономия разбойника безвольно ткнулась в песок. Вот. Трое готовы. Теперь можно и с оставшимися красавцами побеседовать.
— Правильно, — поддержал меня Лейф. — Титул — это вон земельным дворянам да бондам кич. А морским волкам громкое величанье ни к чему.
— Для наглядности, — пояснил Ставр. — Собственно, именно из-за муки мой знакомый и придумал этот жест. Он заметил как-то, что его повар после возни с тестом руки непременно моет, а не очищает более скорым, а оттого и удобным при готовке способом. Ну и заинтересовался. Вот тут-то и выяснилось, что ежели муку очищать привычным воздействием, то облако мучное все вокруг тонким слоем укрывает. Ну додумать дальше было немудрено! Уж коли с мукой такое происходит, то с прочей, даже невидимой, а точнее, тем более, невидимой глазу грязью и подавно… Вот так-то.
Но поразмыслить над особенностями отношений меж различными ведомствами и их «спецтехникой» мне толком не удалось. Уже через минуту после завершения короткой пикировки князя с боярином, из леса выкатился тот самый наблюдатель и тут же увлек Телепнева куда-то в сторону. Ага, так я и буду держаться подальше. Мне же тоже нужно знать, что там к чему. А то пока дуболомы-охранители возьмут штурмом это имение, там никого живого не останется… А оно нам надо? Впрочем, кажется, князь и сам понял, что просто стоять в сторонке я не намерен.
— Именно так. — Я продемонстрировал поручику свое удостоверение и цидулю с визой Телепнева. Лицо поручика вытянулось от недоумения, кажется, Владимир Стоянович решил не сообщать подчиненному, что именно написано в записке. Тем не менее, похоже, субординация и привычка к безоговорочному исполнению приказов все же победили. Поручик махнул рукой, и вся синемундирная группа, сияя блеском пуговиц, ввалилась в кабинет перепуганных исследователей.