Он достал из кармана пригоршню гильз. – Откуда точно начинается место, на которое наступать нельзя?
– Ты попробуй его уговорить! Пусть забирает всё, что есть, и ставит свои уколы вам обоим! Надо на жалость надавить или на сознательность, слезу пустить, горе изобразить очень натурально, что ты не как баба себя ведешь?! Стоишь перед ним с умным лицом, так он никогда не растает!
– Кошель трёт с Медведем по-тихой. – Фикса потянулся к хозяйской вазочке с черносливом. – Но он там не в близких. Медведь сам его находит, когда тема есть. Кошеля наш человек пасёт, но через него Медведя не выхватить.
– Сегодня так везде, – посочувствовал ему водитель. – Третий приёмный пункт объезжаем. Всюду толпы. Но цены, конечно, сладкие. И чего только наши слуги народа ради выборов не замутят! Я б так каждый день голосовал!
– В данном случае слухи ошибочны, – абсолютно ровно произнес Водяной. – Ни расстрел, ни иные карательные меры к женщине не применялись. Её караван попал в засаду и был вынужден отбиваться, чтобы спасти свои жизни, и вины в этом поступке мы не усматриваем. Я могу помочь вам чем-либо ещё?
– Хватит, – определил Кварц. – Надо Кабак посетить. Кто-нибудь по пьяни обязательно разоткровенничается. Но в Кабаке товар не принимают, так что нам потребуется ещё один магазин.