Помощник шерифа улыбнулся, прекрасно понимая мою игру.
- Этот дом меня полностью устраивает, благодарю вас. Я действительно не хочу возвращаться к себе до тех пор, пока мой особняк не будет очищен… ото всех, - неожиданно жёстко закончила она.
Вопрос звучал не как угроза, скорее как признак раздражения и беспокойства. Тем не менее убеждённая весомостью довода, я подняла на виконта глаза.
Я кивнула, поднялась на ноги и пошла обратно к реке. Первым делом занялась Готье: он лежал у самой кромки воды. Я перевернула его со спины на живот, потом перекатила в том же направлении с живота на спину - и всё, течение весело подхватило тело и, играясь, понесло его с собой. С Марком пришлось повозиться чуть больше: он лежал подальше от реки. Я перехватила его в районе подмышек и, пятясь, поволокла по траве. Вскоре, пыхтя, сбросила в реку и его.
Виконт осмотрел оружие, лекарь тоже проявил интерес.
Пройдя по короткому коридору, Абелия приблизилась к узкому окну и просто выбросила туда цветы. А затем пошла дальше. Это заинтриговало меня ещё больше. Либо я ничего не понимаю в своей работе, либо певица только что подала кому-то условный знак. Одно из двух: этот кто-то должен был обратить внимание либо на цветы, лежащие под окном, либо на тот факт, что в вазе осталась только одна гвоздика. Главный вопрос заключался в том, кому именно был подан этот знак и зачем. Можно было попробовать вернуться в комнату с вазой и подождать там, затаившись, но это было рискованно. Во-первых, знаком всё же могли оказаться гвоздики, выброшенные наружу. Во-вторых, тот, кому было адресовано данное послание, мог уже побывать в комнате и увидеть одинокий цветок. В этом случае он бы туда более не вернулся. Поэтому я предпочла продолжить следить за певицей, благо следовать за человеком, оставаясь при этом незамеченной, я умею.